• Casino онлайн
• Дурака на деньги вулкан

Рулетка казино деньги при регистрации! Вулкан казино - игровые.

71-я церемония вручения наград американской премии «Золотой глобус» состоялась 12 января 2014 года в отеле «Беверли-Хилтон», Лос-Анджелес, США. Ведущими церемонии второй год подряд выступили комедийные актрисы Тина Фей и Эми Полер. Де Милля за жизненные достижения в области кинематографа была вручена режиссёру, сценаристу и актёру Вуди Аллену 19-я церемония вручения наград премии Critics' Choice Movie Awards Ассоциацией телекинокритиков США и Канады прошла 16 января 2014 года в аэропорту города Санта-Моника в знаменитом ангаре The Barker Hangar. Ведущей церемонии была комедийная актриса Айша Тайлер 25-я церемония вручения премий Гильдии продюсеров США за заслуги в области кинематографа и телевидения за 2013 год состоялась 19 января 2014 года в отеле The Beverly Hilton в Беверли-Хиллз. Жюри основного конкурса возглавлял американский продюсер и сценарист Джеймс Шеймус. 19-й Открытый российский фестиваль анимационного кино прошёл в Суздале с 19 по 24 марта. В состав жюри вошли актёр Анатолий Белый, актриса Дарья Мороз и продюсер Елена Яцура, а Владимир Хотиненко его возглавил 67-й Каннский международный кинофестиваль проходил с 14 по года в Каннах, Франция.

Казино 73! - Варна

В конкурсной программе приняли участие 111 картин, которые оценивали два состава жюри: авторской анимации (Аркадий Мелик-Саркисян, Алексей Алексеев, Ирина Кодюкова, Вадим Абдрашитов, Алексей Рыбников) и коммерческой (Ирина Муромцева, Дмитрий Ловейко, Юрий Кулаков, Руслан Татаринцев) 2-й национальный кинофестиваль дебютов «Движение» пройдет с 23 по 27 апреля в Омске. Жюри основного конкурса возглавляла новозеландский режиссёр Джейн Кэмпион 8-й международный кинофестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского проходил с 10 по 15 июня 2014 года в Иваново, Плёсе, Юрьевце и других городах Ивановской области. Французская актриса Фанни Ардан была председателем жюри 36-й Московский международный кинофестиваль прошёл в Москве с 19 по 28 июня 2014 года. Председателем жюри основного конкурса был российский кинорежиссёр Глеб Панфилов.

71-й Венецианский международный кинофестиваль проходил с 27 августа по 6 сентября 2014 года в Венеции, Италия. Жюри основного конкурса возглавлял французский композитор Александр Деспла. Прислуги в комнате не было, и они, близко придвинувшись друг к другу, по-видимому, обсуждали какое-то очень важное дело. Однако, строю говоря, один из них не совсем подходил под это определение. Хозяин послал меня с письмом к мистеру Симзу, который живет за милю отсюда. У меня уже почти все готово, есть и люди, которые мне помогут, и через неделю другую меня хватятся и не найдут.

Он был невысокого роста, плотный, с грубыми чертами лица, а его развязный тон выдавал в нем человека низкого звания, который старается во что бы то ни стало пролезть в высшие круги общества. Пестрый жилет и лихо завязанный синий шейный платок в веселенькую желтую крапинку как нельзя более соответствовали его общему облику. Он, наверное, рассчитывает, что я зайду к тебе, расскажу обо всем, и радуется – ведь ему лишь бы досадить «этим Шелби». А теперь прощай, – закончил Джордж и, взяв Элизу за руки, долго смотрел ей в глаза. Потом несколько сказанных напоследок слов, горькие слезы, рыдания – так прощаются люди, когда их надежда на новую встречу тоньше паутины. Дядя Том жил в маленькой бревенчатой хижине, стоявшей возле самого господского дома. Пальцы – толстые, заскорузлые – были унизаны перстнями, на массивной золотой цепочке от часов висела целая связка больших разноцветных брелоков, которой он в пылу беседы то и дело поигрывал и бренчал. Перед хижиной был разбит небольшой садик, где, окруженные всяческой заботой, каждое лето произрастали клубника, малина и много других ягод и овощей. Речь этого человека не отличалась изысканностью и была уснащена такими грубыми выражениями, что, несмотря на все наше стремление к точности, мы не будем приводить их здесь. Купил его по дешевке у одного человека, которому волей-неволей пришлось спускать все свое добро, и чистой прибыли у меня оказалось шестьсот долларов. Набожность, если только это настоящий товар, – вещь ценная в негре.– Можете быть уверены, что у Тома это настоящий товар, – сказал мистер Шелби. И он вернулся домой, в чем я ни минуты не сомневался. Большие ярко-оранжевые бегонии и ползучие розы, переплетаясь между собой, почти скрывали от глаз бревенчатый фасад хижины. Его собеседник, мистер Шелби, производил впечатление истинного джентльмена, а убранство и весь тон дома свидетельствовали о том, что хозяева его не только не стесняются в средствах, но живут на широкую ногу. Он был принят в лоно церкви четыре года назад, и с тех пор я доверяю ему всё: деньги, дом, лошадей. – Да вот, посудите сами: прошлой осенью я послал его в Цинциннати по одному делу. Нашлись низкие люди, которые подговаривали его: «Том, бежал бы ты в Канаду! – Он сокрушенно вздохнул и снова подлил себе коньяку.– Так что же вы предлагаете, Гейли? И вообще только крайняя необходимость вынуждает меня на такую сделку. В эту минуту дверь открылась, и в столовую вошел очаровательный мальчик-квартеронлет четырех-пяти. Тонкие черные волосы обрамляли шелковистыми локонами круглое, в ямочках лицо; большие, полные огня, темные глаза с любопытством посматривали по сторонам из-под пушистых длинных ресниц. Однолетние ноготки, петунья и вербена тоже находили себе уголок в этом саду и распускались пышным цветом, к вящему удовольствию и гордости тетушки Хлои. Следовательно, вы можете не сомневаться, что это она стоит у очага, наблюдая за сковородой, на которой что-то шипит, и время от времени с озабоченным видом поднимая крышку кастрюли, откуда несутся запахи, явно свидетельствующие о наличии там чего-то вкусного. Как мы уже упомянули, мужчины, сидевшие за столом, были заняты серьезным разговором.– Мне бы хотелось уладить наше дело именно так, – сказал мистер Шелби.– Нет, я вижу, мы с вами никогда не сторгуемся! Он у меня повсюду разъезжает один, и мне еще никогда не приходилось сомневаться в его порядочности и преданности.– Многие толкуют, будто набожных негров вовсе не бывает на свете, а на мой взгляд, это неверно, – сказал Гейли в припадке откровенности и широко повел рукой. Он должен был доставить мне оттуда пятьсот долларов. » – «Нет, не могу, – ответил Том, – хозяин мне верит». Откровенно говоря, мне очень жаль расставаться с Томом. – спросил мистер Шелби после неловкого молчания.– А не найдется ли у вас какого-нибудь мальчишки или девчонки в придачу к Тому? Нарядное, ладно сидевшее на нем платьице из красно-желтой шотландки выгодно подчеркивало его яркую внешность, а забавная уверенность манер, сквозь которую все же пробивалась робость, свидетельствовала о том, что он привык ко всеобщему вниманию и баловству.– Эй ты, черномазый! Эта пухлая физиономия, увенчанная свеженакрахмаленным клетчатым тюрбаном, сияет спокойной радостью, не лишенной, если уж говорить начистоту, оттенка некоторого самодовольства, как и подобает женщине, заслужившей славу первой кулинарки во всей округе.

Что такое джокеры! Музей — Музей игральные карты Мира.

Не могу, мистер Шелби, решительно не могу, – сказал его гость, поднимая рюмку с коньяком на свет.– Позвольте, Гейли! Это незаурядный негр: надежный, честный, смышленый. Под его присмотром хозяйство у меня идет как часы.– Честный, да честность-то негритянская! – В последней партии, которую я отвез в Орлеан нынешний год, был один негр. Он должен пойти в уплату всего моего долга, и вы так бы и посчитали, Гейли, будь в вас хоть капля совести.– Совести во мне столько, сколько полагается нашему брату коммерсанту, то есть самая малость, – отшутился тот. – сказал мистер Шелби и, свистнув, бросил мальчику веточку изюма. Тот со всех ног кинулся за подачкой под громкий смех своего хозяина.– Поди сюда, черномазый, – скомандовал мистер Шелби. Тетушка Хлоя была поварихой по призванию, по сердечной склонности. Мальчик подбежал на зов, и хозяин погладил его по кудрявой головке и пощекотал ему подбородок.– Ну-ка, покажи джентльмену, как ты умеешь петь и плясать. А знаете что, – он вдруг хлопнул мистера Шелби по плечу, – подбросьте его мне в придачу к Тому – и дело с концом! Завидев ее, каждая курица, каждая индюшка, каждая утка на птичьем дворе впадала в тоску и думала о своей близкой кончине. Мальчик затянул звучным, чистым голоском капризную негритянскую мелодию, сопровождая ее забавными и очень ритмичными движениями рук, ног и всего тела.– Браво! При этих словах дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошла молодая – лет двадцати пяти – квартеронка. А тетушка Хлоя действительно была до такой степени поглощена мыслями о всевозможных начинках, о жаренье и паренье, что появление этой женщины не могло не навести ужаса на любую склонную к размышлениям птицу.

– крикнул Гейли, бросая ему дольку апельсина.– А теперь покажи, как ходит дядюшка Каджо, когда у него разыграется ревматизм, – сказал мистер Шелби. Достаточно было перевести взгляд с этой женщины на мальчика, чтобы признать в ней его мать. Ее изделия из маисовой муки – всякие там оладьи, пышки, лепешки и прочее, всего не перечислишь – представляли собой неразрешимую загадку для менее опытных кулинарок, и у тетушки Хлои только бока ходили от смеха, когда она, полная законной гордости, рассказывала о бесплодных попытках какой-нибудь своей товарки подняться на высоту ее искусства. Промелькнула в них усмешка, и, слышу, говорит: «Хорошо, тетушка Хлоя, пусть будет по-твоему», и ушла к себе в гостиную. Гибкое тело мальчика мгновенно преобразилось: он сгорбился, скорчил унылую гримасу и, схватив хозяйскую трость, по-стариковски заковылял из угла в угол, то и дело сплевывая направо и налево.– А теперь, черномазый, изобрази дедушку Элдера Робинса. Пухлая мордочка малыша вытянулась, и он с необычайной серьезностью затянул гнусавым голосом молитвенную мелодию. Те же большие темные глаза с длинными ресницами, тот же волнистый шелк черных кудрей.– Ты что, Элиза? Но сейчас тетушка Хлоя заглядывает в кастрюлю, и за этим занятием мы и оставим ее до тех пор, пока не дорисуем нашей картины. Меня бы за такую смелость оттрепать надо, но уж какая я есть, такая и есть – не люблю, когда мне мешают на кухне.– А тот обед удался на славу, я помню, все его похваливали, – сказал Джордж.– Похваливали? Он не хуже меня знает толк в пирогах, а в них, мистер Джордж, не всякий разбирается.   – спросил хозяин, когда она остановилась и нерешительно взглянула на него.– Простите, сэр, я ищу Гарри. В одном углу хижины стоит кровать, аккуратно застеленная белым покрывалом, перед ней – ковер, довольно солидных размеров, свидетельствующий о том, что тетушка Хлоя не последний человек в этом мире. А вы думаете, я не стояла за дверью, не видела, как генералу три раза подкладывали пирога на тарелку? А генерал, он понимает, что такое хороший стол, – горделиво продолжала тетушка Хлоя. Я тогда еще подумала: «Ну, генералу все тонкости известны». Тут оба мальчугана вылезли из-под стола и, все перемазанные патокой, кинулись целовать сестренку.– Да ну вас совсем!  

Мальчик подбежал к матери, показывая ей свою добычу, собранную в подол платьица.– Вот он, можешь его увести отсюда, – сказал мистер Шелби. – Оцените ее хоть на вес золота, моя жена все равно с ней не расстанется.– Э-э, женщины всегда так говорят, потому что не знают цены золоту! И ковер и кровать, возле которой он лежит, и весь этот уголок окружены особым уважением и, по возможности, охраняются от набегов и бесчинств малышей. Лучше этого торта нигде не сыщете.– А Том Линкен говорит, – с полным ртом забормотал Джордж, – Том Линкен говорит, что их Джинни стряпает лучше тебя.– Да разве Линкены чего-нибудь стоят по сравнению с нашими хозяевами! – Люди они почтенные, простые, ничего не скажешь, но что касается всяких там премудростей, так где им! – И тетушка Хлоя вскинула голову, твердо уверенная в своем знании света.– Да ты сама говорила, что Джинни неплохая стряпуха! Оладьи у нее получаются не бог весть какие, но есть можно. А он ест и приговаривает: «У вас просто замечательная повариха, миссис Шелби! К этому времени Джордж достиг той степени насыщения, когда уже кусок не идет в горло, и поэтому он наконец-то соизволил заметить две курчавые головки и две пары горящих глаз, которые с жадностью следили с другого конца комнаты за тем, что делается у стола.– Моз, Пит, получайте! Гость и хозяин пересели в уютный уголок поближе к очагу, а тетушка Хлоя, нажарив еще целую гору оладьев, посадила малютку на колени и начала совать кусочки по очереди то ей, то себе, то Мозу и Питу, которые предпочитали поедать свою порцию, катаясь по полу, щекоча друг друга и время от времени хватая сестренку за ноги.– Да ну вас совсем! Сидите смирно, не то спущу я вас на одну пуговицу ниже, дайте только мистеру Джорджу уйти. – крикнула мать, отстраняя рукой их курчавые головы. Она подхватила ребенка на руки и быстро вышла из комнаты.– Черт возьми! – Сами видите, я за ценой не стою.– Да зачем он вам понадобился? Помню, была одна в Орлеане – писаная красавица, так ее до того довели, что совсем стала никудышная. Разговор этот, по-видимому, представлял для Гейли немалый интерес. Мистер Шелби не нашелся что ответить на это и ограничился одним:– Вот как? Что поделаешь: такие взгляды вещь редкая, но я, сэр, твердо их придерживаюсь, и, могу сказать, они еще ни разу меня не подвели. По сути дела, уголок тетушки Хлои служит не больше не меньше как гостиной. Выразив этим последним восклицанием все свое презрение к неопытности Салли, тетушка Хлоя быстро сняла крышку с кастрюли и открыла взорам присутствующих великолепно выпеченный торт, которого не постыдился бы любой городской кондитер. Полли, душенька моя, подожди немножко, мама свою дочку тоже покормит. Посадите-ка вы мистера Линкена рядом с мистером Шелби! Разве она может войти в гостиную эдакой павой, как моя хозяйка? – не унимался Джордж.– Правильно, – ответила тетушка Хлоя, – я могла так сказать. Зато уж если надо приготовить что-нибудь позатейливее… Она и пироги печет – что верно, то верно, – а какая у них верхняя корочка? Кому господь положил печь пироги, а кому сидеть в гостиной? – крикнул Джордж, бросив им по большому куску торта. – покрикивала на шалунов мать и, когда возня принимала слишком буйный характер, беззлобно пинала их ногой под столом. – Приклеитесь друг к дружке, потом вас не разлепишь. И она сопроводила свои слова довольно увесистым шлепком, который исторг лишь новый взрыв смеха у малышей, кубарем выкатившихся за дверь.– Видали когда-нибудь таких негодников?

– Да на такой красавице в Орлеане состояние нажить можно! – воскликнул Шелби.– А у меня есть один приятель, который занимается скупкой красивых мальчишек. Покупатель брал только одну мать, без ребенка, а она горячая была, настоящий порох. Не дождавшись ответа от мистера Шелби, который в раздумье чистил апельсин, он заговорил снова, будто не в силах противостоять стремлению к истине, побуждавшему его добавить еще несколько слов:– Расхваливать самого себя не годится, но что верно, то верно. Такое понимание принципов гуманности было настолько своеобразно и неожиданно, что мистер Шелби не мог не рассмеяться за компанию со своим гостем. Кроме того, им это только во вред – дурнеют они от слез. У другой стены хижины видна еще одна кровать, не столь пышная и, по-видимому, предназначенная для спанья. Вы полюбуйтесь, как он у нее поднялся: с одного боку – ни дать ни взять, мой башмак. Теперь, мистер Джордж, уберите книги, садитесь как следует с моим стариком, а я мигом подам колбасу и наложу вам полные тарелки оладьев.– Меня ждали домой к ужину, – сказал Джордж, – но я не такой простачок, знаю, где лучше.– Ну еще бы вам не знать, душенька вы моя! Сумеет она замесить тесто, чтобы оно как пух было, во рту таяло? Ах, мистер Джордж, цены вы не знаете своей семье и своему воспитанию! – благодушно спросила тетушка Хлоя и, взяв старенькое полотенце, плеснула на него воды из треснувшего чайника и стала смывать патоку с лица и рук малютки. У меня на глазах по тысяче долларов платили за женщин, которые вашей в подметки не годились.– Я не собираюсь наживать состояние на Элизе, – сухо сказал мистер Шелби и, чтобы переменить тему разговора, откупорил новую бутылку вина и спросил собеседника, как оно ему нравится.– Отменное, сэр! Подрастет такой красавчик, он его и продаст на рынке. Но у меня, сэр, дело поставлено так, что обходится без этого. Вцепилась в своего малыша, несет невесть что, бьется. В конце концов мальчишку отняли, а ее посадили под замок. Про Гейли идет такая слава, будто у него что ни партия, то все негры как на подбор: сытые, гладкие, молодец к молодцу. Это еще более подзадорило Гейли, и он продолжал:– Странное дело! Ты бы лучше как-нибудь умаслил их, поговорил с ними поласковей. Стена над очагом украшена многоцветными литографиями на темы из священного писания и портретом генерала Вашингтона, Джордж Вашингтон (1732–1799) – главнокомандующий американскими войсками в войне с Англией за независимость (1775–1783). – воскликнула тетушка Хлоя, накладывая ему на тарелку гору оладьев. – И с этими словами окончательно развеселившаяся тетушка Хлоя ткнула Джорджа пальцем в бок, после чего снова подскочила к очагу.– А теперь примемся за торт, – произнес Джордж, лишь только сковорода прекратила свою бурную деятельность, и взмахнул большим ножом над сим произведением кулинарного искусства.– Побойтесь бога, мистер Джордж! У меня для этого есть особый ножик – старый, тоненький. Когда мисс Мери выдавали замуж, Джинни показала мне, какой она испекла свадебный пирог. – Тетушка Хлоя вздохнула и с чувством закатила глаза.– Зато я знаю цену нашим пирогам и пудингам, – сказал Джордж. Помните, я испекла большой-пребольшой пирог с курятиной, когда у нас был генерал Нокс? С этими леди иной раз такое начинает твориться, что только руками разводишь. «Миссис, – говорю, – поглядите вы на свои белые ручки да на тонкие пальчики все в кольцах. Натерев дочку до блеска, она посадила ее Тому на колени, а сама занялась уборкой посуды. Это, конечно, предмет роскоши, их больше берут в лакеи. Зато какое украшение для ваших хором, когда красивый лакей и дверь открывает и за столом прислуживает! Отправьте-ка вы ее куда-нибудь на денек, а то и на недельку, и все обойдется тихо, спокойно. Ваша супруга подарит ей сережки, или новое платье, или еще какую-нибудь мелочь, вот она и утешится.– Боюсь, что нет.– Да будет вам! Если правильно браться за дело, с них мигом все скатывает. Вырвут ребенка у матери из рук и выставляют его на продажу, а она тут же криком кричит. Ну, тут она вовсе рехнулась, а через неделю померла. Сколько я ни пытался вдолбить это людям в голову, все попусту. Подпусти немножко гуманности – жалеть не будешь, помяни мое слово. Я даже так скажу: на тех плантациях, где другие негры горланят песни да гогочут, словно одержимые, ваши негры чахнут. После этой войны Джордж Вашингтон стал первым президентом Соединенных Штатов Америки.исполненным в столь самобытной живописной манере, что сей славный муж был бы немало удивлен, если б ему пришлось увидеть такое свое изображение. – Ваша старая тетушка всегда вам припасет самый лакомый кусочек. – в ужасе воскликнула тетушка Хлоя, схватив его за руку. Мы с ней подружки, вы сами это знаете, и я, конечно, ни единым словом не обмолвилась, а сама-то думаю – я бы из-за такого пирога целую неделю глаз не сомкнула. – А по-моему, Джинни осталась очень довольна своим пирогом, – сказал Джордж.– Довольна? Потому она мне и похвасталась им, что не знает, какие бывают настоящие-то пироги. – Спроси Тома Линкена, как я перед ним задираю нос. Человек занят важным делом, настроился серьезно, волнуется, а они шагу тебе не дают ступить, во все готовы вмешаться. Девочка тут же начала тянуть отца за нос, царапать ему лицо и – что доставляло ей особенное удовольствие – запускать свои пухлые ручонки в его курчавую шевелюру.– Ишь, озорница!

Осетия

На них можно хорошо заработать, а этот чертенок к тому же такой шустрый да голосистый – самый что ни на есть лучший товар.– Мне бы не хотелось его продавать, – задумчиво сказал мистер Шелби. Некоторые говорят, – доверчиво понизив голос, продолжал Гейли, – некоторые говорят, будто на нашей работе черствеешь душой. Взять хотя бы моего прежнего компаньона, Тома Локкера из Натчеза. Это куда лучше действует, чем ругань да колотушки, и со временем всегда окупается, верно тебе говорю». Столько перепортил товара, что пришлось мне с ним расстаться. Мы все, мистер Шелби, думаем каждый про себя, что поступаем правильно, и, по-моему, я со своими неграми обращаюсь, как они того заслуживают.– Завидная уверенность! В тот вечер, который мы описываем, на простой деревянной скамье в углу хижины сидели двое курчавых мальчиков с блестящими темными глазами и лоснящимися круглыми рожицами. Тетушка Хлоя плюхнулась на стул и залилась веселым смехом, потешаясь над остроумной шуткой своего молодого хозяина. – Да, да, так напрямик и заявил: «Том, – говорю, – не мешало бы тебе попробовать пирогов нашей тетушки Хлои. »– А правда, жалко, что он не пробовал, – сказала тетушка Хлоя, чье доброе сердце сразу разжалобила столь горькая участь Тома. – сказал Том, держа дочку на вытянутых руках, потом встал, посадил ее себе на плечо и давай прыгать и приплясывать с нею по комнате. – Дело в том, сэр, что, будучи человеком гуманным, я не могу отнимать ребенка у матери, сэр.– Вот оно что! Ведь неглупый был парень, а с неграми – сущий дьявол! Если твои девчонки плачут-разливаются, какой смысл кричать на них и хлестать их бичом? А жаль, добрейшей души был человек и в делах смыслил.– Следовательно, вы полагаете, что ваш способ ведения дел имеет некоторые преимущества по сравнению со способом Тома? Была бы только возможность, а я всегда готов как-нибудь сгладить неприятные стороны нашего ремесла. Отправлю мать куда-нибудь, чтобы не мешала – ведь вы сами знаете: с глаз долой, из сердца вон, – а когда дело сделано и назад его не повернешь, они волей-неволей свыкаются. – Мистер Шелби чуть заметно пожал плечами, явно испытывая чувство неловкости от таких разглагольствований.– Ну-с, – спросил Гейли после долгой паузы, во время которой они оба щелкали орехи, – как же вы решите? – И вот вам мой совет, Гейли: если вы хотите уладить это дело по своему же способу, то есть как можно тише, – никому ничего не рассказывайте. Они с интересом наблюдали за первыми попытками самостоятельного передвижения крохотной девочки, кои, как это всегда бывает, состояли в том, что она становилась на ноги, секунду пыталась сохранить равновесие и шлепалась на пол, причем каждое ее падение бурно приветствовалось зрителями, как нечто из ряда вон выходящее. Слезы катились по ее глянцевитым черным щекам, время от времени она переводила дух, хлопала мистера Джорджа по плечу, тыкала его пальцем в бок, говорила: «Да ну вас совсем, да вы меня уморите, как бог свят уморите! – Пригласите его как-нибудь к обеду, мистер Джордж. Мы его так накормим, что он долго не забудет нашего угощения.– Хорошо, хорошо! Мистер Джордж махал платком, Моз и Пит, уже успевшие вернуться, бегали за ними, ревя, как всамделишные медведи, и под конец тетушка Хлоя заявила, что они своей возней «совсем ее без головы оставили». И все из принципа, потому что на самом-то деле Том добрейшей души человек. Ведь это не белые, которые сызмальства знают, что жена должна жить при муже, а дети – при матери. Не то слухи разойдутся повсюду, и тогда не оберешься хлопот. Нет, в самом деле, Элиза, ты уж слишком возомнила о Гарри! Последнее время хозяин несколько раз принимался говорить, что напрасно он позволил мне жениться на стороне, что мистер Шелби и все его друзья ему ненавистны – они гордецы и не хотят с ним знаться, а я будто бы набрался гордости от тебя. Перед очагом стоял стол, явно страдавший застарелым ревматизмом, на столе была постлана скатерть, а на ней красовались весьма аляповатые чашки, тарелки и другие принадлежности вечерней трапезы. – Скоро, мистер Джордж, скоро, – ответила тетушка Хлоя, приподымая крышку и заглядывая в кастрюлю. », называла его проказником и заливалась смехом все раскатистее и громче, так что Джордж под конец счел свое остроумие крайне опасным и решил впредь шутить с осторожностью.– Значит, вы ему напрямик так и сказали? С вашей стороны это будет очень хорошо.– Я хочу позвать Тома как-нибудь на будущей неделе, – сказал Джордж. Поскольку эта хирургическая операция производилась здесь ежедневно, заявление тетушки Хлои нисколько не умерило всеобщего веселья, и тишина наступила в хижине лишь тогда, когда все накричались, набегались и натанцевались до полного изнеможения.– Ну, кажется, угомонились, – сказала тетушка Хлоя, выдвигая на середину комнаты низенькую кровать на колесиках. Негр на это и не надеется – если, конечно, его правильно воспитать, – значит, он и разлуку переносит легче.– В таком случае, боюсь, что мои воспитаны неправильно, – сказал мистер Шелби.– Может статься. Вы с ними по-доброму, а им эта доброта боком выходит. Увезти кого-нибудь из моих негров не так просто, как вам кажется.– Ну конечно! Но мне все-таки хочется поскорее покончить с этим делом – уж очень я тороплюсь, – произнес Гейли, поднимаясь со стула и надевая пальто.– Хорошо, зайдите сегодня вечером часов в шесть-семь, и я дам вам окончательный ответ, – сказал мистер Шелби. Стоит только человеку переступить порог, и тебе уж кажется, что он пришел покупать твоего малыша. Он грозил, что не будет больше отпускать меня сюда, а женит на ком-нибудь из наших. Какая нам радость, что сын у нас такой красивый и умненький? Бледная, еле переводя дыхание, она выглянула на веранду, куда убежал ее мальчик, которому наскучил серьезный разговор родителей. Миссис никогда нас не обманывает».– Так вот, Элиза, – с горечью проговорил Джордж, – крепись, моя дорогая… За этим столом сидел лучший работник мистера Шелби, дядя Том, которого мы должны обрисовать читателю с возможно большей полнотой, поскольку он будет главным героем нашей книги. – Моз и ты, Пит, ложитесь спать…Пока все это происходило в хижине работника, в доме хозяина разыгрывалась совсем другая сцена. – пробормотал мистер Шелби, как только Гейли закрыл за собой дверь. Предвижу, какой у меня будет из-за него неприятный разговор с женой – из-за него и Тома. Этот субъект прекрасно знает, что я у него в руках, и не упустит случая прижать меня. Успокоенная уверенным тоном хозяйки, Элиза ловко и проворно одела ее, посмеиваясь над своими недавними страхами. И ты не смиришься, когда я скажу тебе то, что надо сказать. Я сначала принимал это за пустые угрозы, но вчера он приказал мне взять в жены Мину и перебраться к ней в хижину, а если я не соглашусь, он продаст меня на Юг.– Да ведь ты обвенчан со мной, нас венчал священник, как белых! Говорю тебе, Элиза: каждая минута счастья, которую дает тебе ребенок, отольется потом слезами. Сейчас он с торжествующим видом скакал там верхом на трости мистера Шелби. Дядя Том – человек рослый, могучий, широкий в плечах, с лицом сосредоточенно умным, добрым и благодушным. Мистер Шелби торопливо придвинул к себе купчую,подписал ее и отодвинул в сторону вместе с деньгами. – Но он знает, что все преимущества на его стороне. Самые мягкие формы рабства можно наблюдать, пожалуй, в штате Кентукки. А теперь уложи мне волосы, заплети их в косы, как я тебя учила, и не смей больше подслушивать под дверями.– Миссис, а вы не дадите своего согласия, если, если…– Какой вздор! Миссис Шелби была женщина незаурядная, наделенная большим умом и сердцем. Положись на господа-бога, и он избавит тебя от мучений.– Я не такой добрый христианин, как ты, Элиза. Я не могу положиться на бога, раз он допускает такую несправедливость.– Нельзя терять веру, Джордж! – простодушно сказала Элиза.– А разве ты не знаешь, что раб не может жениться? Если хозяин захочет разлучить нас, мне тебя не удержать. Элиза чуть было не рассказала мужу о своих опасениях, но вовремя сдержалась.«Нет! Во всем его облике ощущается большое чувство собственного достоинства, доверчивость и душевная простота. – сказал дядя Том, восхищенно глядя, как молодой учитель проворно пишет одну за другой букву «Е» и цифру «3» для его вразумления. Ему, видимо, хотелось поскорее покончить с неприятным делом. Те, кому приходилось посещать кентуккийские поместья и видеть благодушное отношение тамошних хозяев и хозяек к невольникам, а также горячую преданность некоторых невольников к своим господам, может статься, поверят поэтической легенде о «патриархальном» укладе жизни в тех местах и тому подобным сказкам. Сама в нем души не чаешь и думаешь, что все от него в таком же восторге. Доброта и великодушие подкреплялись в ней религиозностью и твердостью убеждений, которым она неукоснительно следовала в жизни. – Я долго сдерживался и долго терпел, но мне тяжелее день ото дня. Он не упускает случая, чтобы оскорбить меня, поиздеваться надо мной. Моя хозяйка говорит – даже в самые тяжелые дни мы должны верить, что господь делает все нам на благо.– Хорошо так говорить людям, которые нежатся на мягких диванах и разъезжают в каретах! Вот почему я говорю: зачем мы встретились, зачем я родился на свет божий! Дядя Том сидел, устремив внимательный взгляд на лежащую перед ним грифельную доску, на которой он медленно и терпеливо выводил буквы под наблюдением мистера Джорджа – веселого, живого мальчика тринадцати лет, несомненно отдающего себе полный отчет в солидности своего положения как наставника.– Не так, дядя Том, не так, – быстро проговорил Джордж, увидев, что дядя Том старательно выводит задом наперед букву «Е». Потом он взял грифель и с тем же терпением принялся писать дальше.– А белые за что ни возьмутся – у них все спорится! – Да ладно, я уж постараюсь подыскать вашему Тому местечко получше.

Но на самом деле эти отношения омрачает зловещая тень – тень закона. Мистер Шелби, человек безразличный к вопросам религии, тем не менее уважал и ценил твердость взглядов жены и, может быть, даже немного побаивался ее. Мне думалось так: хорошо, буду работать, буду молчать, а свободное время употреблю на занятия, на чтение книг. Когда-нибудь хозяин поймет, что таких, как я, палкой не смиришь. Нам с тобой и нашему несчастному ребенку было бы лучше вовсе не родиться. – сказала тетушка Хлоя, поднимая вилку с кусочком сала, которым она смазывала сковородку, и с гордостью глядя на молодого хозяина. А что касается хорошего обращения, так на этот счет можете не беспокоиться. Я не обманывал его, я никогда не пользовался своим пропуском без надобности и никогда на это не решусь. Покуда в свете закона эти человеческие существа, наделенные сердцем и способностью чувствовать, не перестанут быть вещами, собственностью того или иного владельца, покуда разорение, какое-нибудь несчастье, промах в делах или смерть доброго хозяина будут обрекать их на горе и непосильный труд, до тех пор вы не найдете в рабстве, даже там, где оно обходится без жестокостей, ни одной хорошей, ни одной хоть сколько-нибудь привлекательной черты. – И бедняжка откинулась на спинку кресла, не в силах сдержать судорожные рыдания.– Продаст Гарри? Он не мешал ей заботиться о слугах, учить их, наставлять добру, хотя сам не принимал в этом никакого участия. Но он видит, что я справляюсь с работой, и подбавляет все больше и больше. Они с Томом бросили несчастного Карло в воду и закидали его камнями, а он так жалобно на меня смотрел, будто спрашивал: «Что же ты не спасаешь? Чего другого, а жестокости во мне, благодарение создателю, и в помине нет. Сидя в большом кресле, мистер Шелби просматривал дневную почту, а его жена стояла перед зеркалом и расчесывала волосы, которые ей так искусно уложила накануне Элиза. Пусть продадут одного меня, чем разорять все имение. Он не оставит тебя с несчастными…Том повернулся к кровати, посмотрел на курчавые головы ребятишек, и силы оставили его. Тяжкие, хриплые рыдания сотрясали его грудь, крупные слезы, стекая по пальцам, капали на пол.– Еще два слова, – сказала Элиза с порога. У разных людей и таланты разные – у одних больше, у других меньше, но усердием многого можно добиться.– Если б я тебе не шепнул кое-что сегодня утром, не был бы ты таким замечательным негром, – усмехнулся Энди.– Энди, – сказал Сэм, – ты мальчик смышленый, далеко пойдешь.